Сарма - самый страшный ветер Байкала. Побывал там, откуда он приходит
В створе пролива Ольхонских ворот стоит Сарма - утлая деревенька в сотню жителей. Вот так она выглядит с дороги, ведущей вдоль Малого моря в далёкий Онгурён, если оглянуться: на заднем плане высится Тан-Хан, в переводе Князь Тьмы (989м) - высшая точка Тажеранской степи над мысом Крест и Сахюртой.
Теоретически, в Сарму от последней мы могли дойти пешком - 10 километров от посёлка и 5,5 - от Кобыльей Головы. Вот только делать этого категорически не стоит! Между Ольхонскими воротами и Сармой лежит ещё не само Малое море, а его мелководный залив Мухор. Летом он - самое тёплое место Байкала, а по осени, иногда уже в октябре, замерзает первым.
Однако - замерзает весьма условно: ключи и речки в мелкой воде подтачивают ледовый панцирь, и мысы Шида и Улюрба (с северной стороны залива) да продолжающие их островки Большой и Малый Тойнаки напротив дельты Сармы слывут на Байкале местом, где легче всего провалиться под лёд. Добираться сюда лучше посуху.
От развилки Ольхонского тракта в Сарму ведёт даже по зиме тряская грунтовка с непрерывными ухабами и странно крутыми, кажется даже не по ГОСТУ устроенными, спусками и подъёмами. Перевалив через гряду, она приводит в странный и суровый мир, где склоны гор оголены, а следы на снегу чаще выпуклые, чем вогнутые:
При крошечном размере, Сарма - деревенька вполне живая, с тремя магазинами и стадом волосатых коров:
Что не мешает доброй половине её жителей сдавать гостям типичные "койки в курятниках". Как я понимаю, останавливаются тут в основном либо иркутяне, едущие куда-то к дальним берегам на охоту и рыбалку, либо туристы, не успевшие в высокий сезон забронировать номер себе по карману в Хужире или соседней Курме.
Ко второй категории относились и мы: накануне поездки я нашёл нечто с названием типа Baikal Guest House Comfortable Inn и через последние дни работавший в России Booking.com забронировал за 1200 рублей "двухместный домик с удобствами во дворе". Похожим образом мы останавливались в Большом Голоустном и остались вполне довольны... но домик домику оказался рознь.
Зайдя в ворота без вывески, мы попали в обыкновенный двор сельского дома с горками хозяйственной барахла и парой драндулетов, и молодой парень, с которым я разговаривал по телефону, видимо так же дистанционно растормошил батю, смотревшего в пристройке новости по ТВ. Нам навстречу вышел правильный такой сибирский мужик в камуфляже, пропитанном многолетними машинным маслом и потом.
Не с первой попытки найдя ключ и минут 5 повозившись с ним у двери, он отворил нам комнату, больше похожую на коробку - меж двух кроватей едва помещались свешанные ноги, и даже столик не на полу стоял, а был приколочен к стене. Оля сразу обратила внимание на пыль и грязь - кажется, мы были тут первыми постояльцами с лета, и за прошлыми гостями хозяева не спешили убрать. Но грязь мы прибрали сами, к тесноте было нам не привыкать, а главной проблемой Baikal Guest House Comfortable Inn оказался холод: "коробка" за полчаса выстывала так, что появлялся пар при дыхании.
Хозяин принёс нам обогреватель, который явно выгоднее было бы продать в какой-нибудь ретро-музей, а на вырученные деньги купить нормальный. Агрегат тарахтел и вибрировал, словно трактор, но главное - нагревался всем корпусом, причём за пару часов - до пожароопасных температур. Холодными ночами мы спали мало и тревожно, а от поисков другого жилья удерживала мысль, что "уплочено!".
Но в первый день, добравшись до Сармы в обед, мы решили заглянуть в ствол Большой пушки - ущелья, где рождается самый жестокий ветер Байкала:
И вдоль пустынной разбитой дороги направились ко входу в Сарминское ущелье, характерный поперечный мыс которого эффектно нависает над селом.
Название самому грозному ветра Байкала дала вот эта речка, текущая с Приморского хребта. Близ её мелководного устья лучше не ходить по льду Байкала, а вот замёрзшее русло больше похоже на трассу:
В своей низинке речка обрамлена лесом, но за мостом вдруг попадаешь, натурально, в каменистую пустыню, где не везде растёт даже трава:
Пустошь сменяется плавнями Сарминской дельты, за которыми начинаются снега Малого моря, а из снегов этих торчит целый архипелаг. На кадре выше, слева направо - скалистый мыс Хадарта у курортной Курмы и два острова - крошечная Шарга и куда более крупный двухцветный Ольтрек. На кадре ниже - Огой, крупнейший остров-спутник Ольхона, безошибочно опознающийся по белой буддийской ступе.
Устье ущелья, дельта Сармы и Ольхонские ворота - вид из ствола Большой пушки на хребет Улан-Бургасы:
Безжизненный, ободранный страшным ветром мыс лежит на входе в ущелье убитым бизоном. По его подножью тянется насыпанная из камней стена, у которой ещё на памяти этнографов камлали шаманы: как и похожая стена на ольхонском полуострове Хоргой, она не столько защищала от врагов, сколько очерчивала владения духов. Однако если где в Тажеранской степи и стоило выстроить крепость - то исключительно здесь:
Сразу за проходом в стене встречает валун с мемориальной табличкой. За горами, километров за сто по прямой, в 1641 году экспедиция русских казаков шла вверх по Лене да вмёрзла в лёд и поставила на берегу зимовье. Год спустя назначенный из Тобольска казак Курбат Иванов сделал из этого зимовья уже полноценный Верхоленский острог. В 1643 году он собрал в Верхоленске отряд из 75 человек да двинулся на поисках новых земель.
Его предшественники уже видели исток Лены высоко в горах и раскинувшееся за теми горами море, которое, наверное, приняли сначала за Восточный океан. Но - не нашли удобных спусков, и Курбат Иванов отправился другим путём: его экспедиция свернула из Лены в речку Иликта, и пройдя пологий перевал, спустилась по другой реке, которой и оказалась Сарма.
Выйдя к морю у ольхонских ворот, казаки с удивлением поняли, что в море пресная вода, а потом изготовили лодки да отправились изучать острова и бухты. Так началась русская экспансия на Байкал, но несколькими веками ранее тем же путём сюда спустились эхириты - бурятское племя, чьим тотемом неспроста была рыба-налим. Ещё раньше Сарма принесла на Байкал курыканцев, и разве что эвенки да якуты предпочли отходить из степи не поперёк, а вдоль гор...
Однако прожив несколько веков в уединении и мире, ни курыкане, ни буряты и подумать не могли, что из этого тёмного жерла может выйти вполне материальный двуногий враг. Сарма однозначно воспринималась как логово демона, врата преисподней, и за стену, скорее всего, в дорусские времена проходил лишь шаман.
Округлая яма у подножья мыса - это остатки святилища:
И пусть вся жертвенная кровь давно впиталась в землю, на скалах остались шаманские знаки:
Которые мне указал бурят, приехавший сюда с семьёй - в тихий день да высокий сезон устье Сармы полно туристов:
Мы чуть прошли вверх по каньону. Курбат Иванов, безвестный бурятский охотник или курыканский воин - все шли этой тропой, предвкушая за поворотом чудо:
В безветренный день на дне ущелья тихо и зловеще. Кажется, что в этой тишине ты слышишь дыхание затаившегося монстра.
Летом можно было бы пройти вверх вдоль Сармы километра 4 до Гранатовой горки - и речь тут не боеприпасах Большой пушки, а о самоцветах, весьма обильных, впрочем, по всему Приольхонью.
Речка же впечатляет несколькими слоями льда с полостями между ними. И таинственное дыхание - ни что иное, как журчание воды подо льдом:
Совсем уж невдомёк древними шаманам было, что люди и духи приходят сквозь это ущелье одним и тем же путём. Приморский хребет отделяет от Байкала Усть-Ордынскую степь, своеобразное Иркутское Ополье посреди тайги, откуда разошлись по Сибири три её крупнейших коренных народа - буряты, якуты и эвенки. На северном краю степи едва заметная гряда холмов отделяет притоки Ангары от притоков Лены, и вот зимой, а особенно осенью по её долине в эту степь начинает приходить тяжёлый морозный воздух Арктики и Якутии.
Заполняя низину, в какой-то момент он переливается через горы - начинается бора, стоковый ветер, в узких каньонах усиленный эффектом аэродинамической трубы. Общее название такой боры на Байкале - горная, и традиционно к ней относятся знакомые нам по прошлым частям харахаиха и бугульдейка, а фактически - и сарма. Но последнюю редко причисляют к горной, и причина тому - её несравнимая мощь.
Сарминский каньон похож на Большую пушку из каких-нибудь космоопер: перед "выстрелом" над ним несколько часов сгущаются облака характерной грибовидной формы, а затем происходит "открытие ворот" - в тучах возникает просвет, и в течение получаса сарма буквально выстреливает в Малое море.
За считанные минуты от первого дуновения она набирает скорость до 40, а то и 60 метров в секунду (200 километров в час) - это, что было ясно, половина от скорости в стенах смерча!
Впрочем, то - первый удар и отдельные порывы, а в общем сарма может дуть до двух недель без перерыва. Наверное, жизнь в жерле Большой пушки была бы невозможна, кабы не одна деталь - постоянство направления ветра. Сарма-деревенька впечатляет расположением своих домов и оград - выйдя с утра из домика под высокий забор, мы даже не догадывались, какое светопреставление увидим за воротами, а ожидая машину на главной улице, спокойно прятались за дома, где воздух оставался почти неподвижен.
Впрочем, сарму мы увидели явно "на минималках": в своих путешествиях я встречал и более жестокие ветра. Но никогда - столь зрелищные:
Поймав попутку до Курмы, мы увидели, что сарма ходила и по Малому морю, на глазах разметая с его поверхности снег. По осени, пока не встанет лёд, поднятые ей волны расходятся далеко, замерзая на скалах причудливыми сокуями.
Однако рыболовство на Байкале кончилось давно, пассажирские суда возят исключительно туристов, и в кораблекрушения вроде тех, что случились в 1901-02 годах у мыса Кобылья Голова, тут просто некому попадать. Кровожадный демон превратился в скульптора и артиста - какой типичный сюжет современности...
Ещё одно впечатляющее свойство Сармы - её узость. Уже в Курме, километрах в 10 от жерла Большой пушки, об этом светопреставлении не напоминало натурально ничего.
