"Греки, остановитесь, здесь уже Франция": самый эпичный провал Бенито Муссолини
Великий Бисмарк, в свое время назвавший королевство Италию страной с хорошим аппетитом, но плохими зубами, зрил, как говорится, в корень. Достаточно посмотреть на Италию времен фашизма. Государство, претендовавшое на построение "нео-римской империи", надорвалось буквально на старте. А попытка завоевать и прижать к ногтю Грецию в 1940 г. и вовсе поставила крест на амбициях Бенито Муссолини, упорно пытавшегося наравне с Гитлером вести свою — "параллельную войну"...
Обида и зависть
На развязывание греческой авантюры в 1940 г. Муссолини толкнула обида. Его политический союз с Гитлером, которому он когда-то неосмотрительно пообещал "маршировать с нацизмом до конца", приносил все меньше выгод и постепенно низводил амбициозного дуче до "второй скрипки" — откровенного вассала Германии. И если бы только его! Вместе с ним в марионетку превращалась вся Италия...
Но особую зависть у "папаши европейского фашизма" вызывала дьявольская удачливость бывшего ученичка-Гитлера. Любая международная авантюра фюрера буквально на глазах приводила Германию к победе, а самое главное — к расширению ее "жизненного пространства". И пока Италия всеми силами пыталась усмирить партизанскую войну в не без труда завоеванной отсталой Эфиопии (отхватив не менее отсталую Албанию на Балканах), Гитлер с азартом карточного игрока сносил с карты Европы целые государства.
И это было лишь полбеды. Самое обидное для самовлюбленного дуче было в том, что новоявленный "Наполеон 20 века" всегда ставил его уже перед свершившимся фактом, абсолютно никогда не посвящая в свои планы. Так было с аншлюсом Австрии, Судетским кризисом и поглощением Чехословакии (хотя это был плевок и в дуче — он являлся гарантом ее независимости), пактом с СССР и развязыванием войны в Польше, стремительным нападением на Норвегию и Данию, на Францию, да и вообще на всю Западную Европу (а позже и на СССР). Обо всем этом Муссолини узнавал постфактум, обычно среди ночи, когда его будили и вручали очередное письмо от Гитлера, в котором тот сдержанно объяснял причины своего политического хода.
Первое время Муссолини приходилось мириться со всем этим, хотя дневники его зятя Чиано хранят следы бессильной ярости дуче. Слишком уж неравен был потенциал Италии и Германии. Но после того, как осенью 1940 г. немцы лихо охомутали Румынию, взяв ее под свою "опеку" и введя на ее территорию сотни тысяч солдат, Муссолини взбесился. Именно тогда он и решится на "маленькую победоносную кампанию" в Греции. Назло немцам. Но не только.
Эта авантюра станет последней серьезной и самостоятельной акцией в его карьере...
Видно в понедельник их мама родила
К Греции у Муссолини была давняя и стойкая нелюбовь. Еще зимой 1939 года в своей речи перед Большим фашистским советом дуче прямо назвал эту страну "жизненным врагом Италии и ее естественной экспансии". Он несколько раз вплотную подступал к развязыванию войны с Грецией, но под тяжестью различных политических обстоятельств в последний момент всегда отступал. Крайний раз летом 1940 г.
Уже были заготовлены и распечатаны текст ультиматума греческому руководству и пропагандистские листовки, но вмешались немцы, намекнув, что о война на Балканах в данный момент не может быть и речи. Это притом, что летом 1939 г. (в предверии нападения на Польшу) и Гитлер и Риббентроп прямо склоняли Италию к развязыванию войны с Югославией (чтобы отвлечь Запад от их агрессии в Польше). Но времена изменились и Муссолини вынужден был подчиниться.
Итальянская кротость и послушание лета 1940 объяснялись конфузом, которым обернулось с помпой обставленное итальянское вступление во Вторую мировую в июне 1940 г. Тогда превосходящими силами они не смогли продвинуться дальше ближнего французского приграничья и опозоренному Муссолини пришлось сильно поумерить гонор и аппетиты. А ведь именно соблазн войти в стан немецкого победителя и поделить потенциально богатый улов толкнул дуче вступить в эту абсолютно ненужную Италии войну. Как он цинично и прямо скажет своему зятю перед вступлением в войну (а тот запишет в дневнике), "мне нужно несколько тысяч трупов, чтобы на равных сидеть за столом переговоров с победителями".
После этого последует целая серия неудач, как-то провальное наступление на Египет, попытка заблокировать Мальту, несколько проигранных морских сражений, к которым и добавится взбесивший дуче бесцеремонный ввод немецких войск в Румынию в октябре 1940 г.
"Младшая латинская сестра", на которую он и сам имел большие виды, считая ее своей законной сферой интересов, без предупреждения легла под немцев! Это было выше его сил и объективно отражало падение престижа дуче. А ведь за несколько дней до этого он встречался с Гитлером и тот ни словом не обмолвился о таком шаге!
Дуче закипел. И решился... завоевать Грецию. 12 октября 1940 г. Чиано записал в своем личном дневнике злорадную тираду Муссолини:
Сказано-сделано, итальянский Генштаб приступил к разработке военной операции против Греции. Она должна была стать достойным ответом на германский блицкриг в Европе.
Планирование
Нужно сразу сказать, что не один Муссолини стремился к войне с Грецией. Главный германофоб и противник вступления Италии во Вторую мировую — его зять граф Чиано — был ярым сторонником завоевания Греции. Что Муссолини, что его зятю операция против Греции представлялась приятной прогулкой по типу завоевания Албании: легкий приграничный бой, бомбардировка нескольких городов, паника руководства и населения и капитуляция. На всю кампанию "стратеги" отводили максимум две недели.
15 октября в Риме на совещании итальянского верховного командования был согласован план операции и выработаны основные положения оперативной директивы о наступлении против Греции. Для захвата Эллады итальянское командование выделяло два армейских корпуса, которые включали восемь дивизий (6 пехотных, 1 танковую и 1 горнострелковую), а также различные вспомогательные части, в том числе из покоренных ранее албанцев и фашистских "чернорубашечников". Общая численность итальянской группировки, сосредоточенной на албано-греческой границе, составляла 87 тыс. человек, 163 танка (слишком громкое слово, скорее танкетки), 686 орудий и 380 боевых самолетов. Для обеспечения наступления с моря, высадки морских десантов в Греции и перевозки войск и грузов из Италии в Албанию привлекались 54 крупных надводных корабля (4 линкора, 8 крейсеров, 42 эсминца и миноносца) и 34 подводные лодки.
С греческой стороны им готовились противостоять около 120 тыс. человек. Мобилизационным планом греческого генерального штаба предусматривалось развернуть до полной численности 15 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, 4 пехотные бригады и резерв главного командования. Греческий военно-морской флот имел в своем составе 1 броненосец, 1 крейсер, 9 эскадренных миноносцев, 8 миноносцев, 6 подводных лодок. Военно-воздушные силы насчитывали 156 самолетов. Но это всего.
На греко-албанской же границе постоянно дислоцировались лишь 2 пехотные дивизии, 2 пехотные бригады, 13 отдельных пехотных батальонов и 6 горных батарей. Их общая численность составляла всего 27 тыс. человек. Боевой техники на этом участке было очень мало: 20 танков, 36 боевых самолетов, 220 орудий. Вот им то и предстояло встретить итальянскую армию вторжения.
При этом в среде итальянского военно-политического руководства перед операцией царили откровенно шапкозакидательские настроения, которым поддался и король Италии Виктор Эммануил III, нелюбивший фашистов и дуче, но, тем не менее, благословивший эту войну. Лишь маршал Бадольо почувствовал неладное и попытался надавить на то, что с такими силами полностью окупировать Грецию не получится, но его мнение привычно проигнорили.
За несколько дней до развязывания "своей" войны Муссолини от греха решил все же аккуратно проинформировать об этом Гитлера. Не называя ни дат, ни какой-либо другой конкретики, он писал в письме союзнику, что Греция для итальянцев такая же британская кость в горле, как для немцев Норвегия. Таким образом он хитро намекал, что Гитлер в свое время вообще не посчитал нужным информировать его о захвате Норвегии. Это было его личной местью.
Получивший письмо встревоженный Гитлер, колесивший в те дни на своем поезде по Франции (он встречался с Франко и Пэтеном), понял так, что операция ещё только готовится, поэтому бросив все, сразу же отправился на своем личном поезде во Флоренцию — на внеурочную встречу с дуче. Он надеялся успеть отговорить его.
По совпадению, Гитлер прибыл во Флоренцию 28 октября — в день начала вторжения в Грецию. Радостный дуче встретил его прямо на вокзале и издали обескуражил:
Гитлеру кривя душой оставалось лишь поддержать уже свершившееся. Он выразил уверенность, что все пройдет гладко и не приведет к осложнениям для Оси...
Конфуз
Итальянское вторжение началось с ультиматума, в котором на Грецию возлагалась вина за многочисленные провокации. Греческому руководству предлагалось открыть свою страну на время войны с Англией, позволив итальянской армии занять все важны греческие стратегические пункты. На все про все грекам отводилось два часа. Фактически предлагалась безальтернативная оккупация страны без войны.
Но греческий диктатор Иоаннис Метаксас, прочитав текст ультиматума, сразу же ответил железное "нет" (по-гречески "Όχι"). Вскоре площади Афин запружили взволнованные греки, патриотично скандирующие "Охи! Охи!". Этот возглас станет девизом греческого сопротивления фашизму.
Начавшуюся военную кампанию можно условно разделить на несколько периодов. На начальном этапе (28 октября-9 ноября) развивалось достаточно вялое наступление итальянской армии из Албании. Передовые греческие части, почти втрое уступавшие в численности итальянцам, пятились назад. Уже на этом этапе выяснилось, что итальянцам не хватает транспортных средств и артиллерии, а их солдаты абсолютно не приспособлены к войне в сложных гористых условиях. Единственная элитная горнострелковая дивизия "Джулия" в составе войск вторжения не помогла выправить положение. Ожесточенность греческого сопротивления нарастала и итальянцы начали терпеть неудачу за неудачей. Например, в сражении при Пинде единственную элитную альпийскую дивизию "Джулия" кратно уступавшие в численности греки разбили просто наголову!
А в начале ноября в Греции началась стремительная мобилизация. На сильной волне патриотизма ее армия разрослась до 250 000 бойцов. Мобилизация плавно перетекла во второй этап войны, который стартовал со столь же стремительного греческого контрнаступления в середине ноября...
К тому времени плохо вооруженные и организованные итальянцы окончательно увязли в грязи и слякоти неприветливых гор и остановились. Роли участников конфликта поменялись: теперь уже втрое превосходившие итальянцев греки теснили оккупантов обратно к албанской границе...
Итальянцы попытались воспользоваться своим преимуществом в танках (которые и танками назвать сложно), но в горных условиях они оказались бесполезными. Не оправдалась надежда и на авиацию, ибо в преддверии зимы сильно и надолго испортилась погода. Итальянцы начали скатываться в хаос. Участились случаи дезертирства и переходов к противнику. Албанские части ввиду их полной нежизнеспособности вообще пришлось вывести подальше от греха.
Спустя заявленные две недели война не только не закончилась, но и вслед за отступавшими переместилась на... территорию оккупированной итальянцами Албании!
Сентиментальный друг
Муссолини в Риме рвал и метал...
Это был эпичный провал...
По обыкновению посыпались погоны военных, в том числе и предупреждавшего о нехватке средств маршала Бадольо.
Волна злорадства накрыла мир, породив симпатии к грекам. Даже в союзной Германии население откровенно болело за Грецию. Геббельс не без раздражения на итальянских "коллег" записал в своем дневнике анекдот, гулявший в то время среди немецкого населения (кстати, встречается он и в дневнике Линдгрен):
В общем, Муссолини на виду у всего мира по полной программе, кхе-кхе, как бы это помягче сказать, жидко обдерзался.
Жаль, что ввиду большого размера текущей статьи не могу внести сюда отрывки из дневников зятя дуче того периода. Поверьте, там боль и стыд. Чуть-ли не через день Чиано описывал плохое настроение Муссолини и его многочисленные гневные тирады. Дуче буквально сгорал от стыда, сетуя на то, что теперь не сможет посмотреть в глаза Гитлеру, и сыпал обвинениями налево и направо. Причем виноватыми были все: погода, военные и даже сам народ, который по его мнению оказался "расово-посредственным" (уже заразился расовой теорией от нацистов). Например, вот отрывок из дневниковой записи Чиано от 24 декабря 1940 г.:
В другой записи зять Муссолини рассказывает о диалоге, в котором дуче заявил, что если бы ему 15 октября кто-нибудь поведал о том, во что это все выльется, он бы не поверил и приказал бы его тут же расстрелять.
Ну а Гитлер действительно отреагировал на ситуацию с явным неудовольством. Об этом опять же написал в своем дневнике Чиано, встречавшийся с ним в его загородной резиденции в Баварских Альпах 18 ноября 1940 г.
Правда на второй встрече в Вене 20 ноября 1940 г. фюрер явно смягчился и дал понять, что это не сильно важная проблема в контексте всей войны и переживать особо не стоит. Обещая помощь дуче, он неожиданно вспомнил об аншлюсе Австрии. Чиано пишет:
И действительно, до чего же странный... Интриганы Чиано и Муссолини, за спиной поливающие своих немецких союзников последними словами (из этого состоит треть дневника Чиано), проваливаются по полной программе, ждут от Гитлера жёсткого нагоняя, а он слегка журит их, а потом сентиментально плачет о попавшем в беду друге, обещая помочь. Ну не дурак ли, мог подумать в тот день Чиано.
Но Гитлер сдержит слово...
12 ноября 1940 года он подпишет тайную директиву № 18 о подготовке "в случае необходимости» операции против Северной Греции с территории Болгарии". Таким образом будет дан старт разработке операции с кодовым названием "Марита", призванной сокрушить дерзкую Грецию...
При этом в январе 1941 г. фюрер лично встретится с униженным, сгоравшим от стыда и полностью раздавленным дуче. Он примет его с подчеркнутым радушием и всем своим видом даст понять, что отчаиваться не стоит. Вопреки обыкновению он посвятит дуче в свои ближайшие "наполеоновские планы", чем буквально вдохнет в него жизнь. По крайней мере, Чиано запишет в дневнике, что дуче возвращался после встречи с Гитлером "на большом подъеме".
А меж тем вошедшие в раж греки без перерыва наступали аж до самого января 1941 года!
Лишь усталость личного состава, растянутость коммуникаций и проблемы с логистикой заставят их наконец остановиться. Война в горах Албании примет позиционный характер.
В марте 1941 г. итальянцы нарастят свою группировку до 28 дивизий и в последний раз попытаются начать самостоятельное наступление, но после больших потерь и нулевого продвижения к концу марта оставят эту затею. Последняя попытка утереть нос готовящимся к вторжению в Грецию немцам не удалась.
"Вторая скрипка"
Для крайне удрученного Муссолини наступил самый тяжелый период в жизни. Ведь катастрофы тогда по обыкновению преследовали его не только в Греции, но и в Северной Африке, где англичане здорово щелкнули его по носу, и на море, где его флот получил от них еще более сокрушительный удар.
И снова дуче сгорал от ненависти и агонизировал от отвращения к своим солдатам и офицерам, называя их "ленивыми тупицами". Он разрывался от гнева на всю итальянскую нацию, которая, по его мнению, представляла из себя "негодный человеческий материал" и так и не выработала в себе качества настоящих воинов.
На самом деле, конечно, не пресловутый "низкий боевой дух" итальянцев был виновником катастрофы в Греции, а сам Муссолини. Отправиться в преддверии зимы по наитию и без детальной проработки завоёвывать горную страну, да ещё и с плохооснащенной и плохоподготовленной армией, численностью втрое меньше, чем у противника... это, воля ваша, действия откровенного "вредителя". Ну или "врага народа". И гореть бы дуче в аду гораздо раньше 1945 г. если бы не его верный, могущественный, сентиментальный немецкий друг...
4 апреля 1941 г. неожиданно начнется массированное вторжение Германии в Грецию. Вместе с нею Гитлер ликвидирует заодно и Югославию, с которой у Оси успели испортиться отношения в марте того же года.
Гитлер снова покажет мастер-класс своему незадачливому союзнику.
Уже 17 апреля капитулирует Югославия, а 21 апреля — Греция. На полное завоевание всех Балкан фюрер потратит всего 24 дня...
Собственно, на такой бесславной ноте и закончится история самостоятельной роли фашистской Италии в Оси. Больше никаких поползновений к "параллельным войнам" у Муссолини не возникнет. К тому времени уже даже самый далёкий и аполитичный человек в Италии осознает, что со стремительным приходом немцев на Балканы и в Северную Африку — вотчин и "жизненного пространства" Италии — они теперь полностью зависят от Гитлера и официально низводятся до "второй скрипки" и "младшего партнера".
С тех же пор вся подковерная борьба Муссолини будет вестись исключительно за право остаться единственной "любимой женой" Гитлера.
